Пробило.

[Lavi Smile]

Как-то раз я читала мифологию.
На этом, собственно, рассказ можно было бы и закончить.
Но мой мозг имеет весьма интересное свойство комментировать/додумывать некоторые наиболее интересные абзацы или фразы.
Поэтому я задумалась: а что если я немножко побалуюсь и приоткрою сюжет некоторых мифов?
И юмор.И размышления.

Еще: Писалось после долгого перерыва, раскачивалась я долго, так что ждать от этого "ах,как это потрясающе" не стоит.
Я несколько недовольна результатом получившегося, но...Нет предела совершенству, ага.
Это я к тому,что хоть камелоты в меня кидайте, но обоснованно.
Я надеюсь, хоть часть задуманного получилась.

1.Все начинается со сказки.

читать

Люди лучше знают, как все было на самом деле.

Она была такой сколько себя помнила.
Те, другие, времена, когда она жила среди себеподобных, уже давно вошли в разряд кошмарных снов, после которых отчаянно стараешься верить, что все это было лишь выдумкой. Иллюзией, вызванной подсознанием.
Одиночество не пугало ее. Она могла часами смотреть в одну точку, меланхолично улыбаясь видениям, возникавшим в ее голове.
Единственное, чего она по-настоящему очень боялась потерять - знание, которое все еще осталось выжженным пятном в ее памяти.
Поддерживать огонь.
Пламя горело в ее жилище постоянно, а животные, посмевшие приблизиться хоть на шаг ближе к ее сокровищу, подвергались безжалостному наказанию.
Она любила спокойствие и ненавидела хаос, будто бы была сумасшедшим божеством, помнившим, как творили мир из жуткого «ничего» в жалкое подобие чего-то.
Поэтому, когда недалеко от ее дома кто-то закричал, она почувствовала внутри зарождение настоящего ужаса.

«Их» было двое. Для нее они были различны только по запаху, один – более сладковатый, даже приторный, другой – более свежий, чуть горчащий на языке. Эти двое издавали много шума; звуков, каких не издавало ни одно известное ей животное.
И они были близко.
Неловкими, обманчиво полузабытыми движениями, она поднялась на ноги и прошла навстречу звукам.
Она не умела бежать от своих страхов.
Свет больно ударил по полуослепшим глазам, заставив сдавленно заскулить от ужаса. Одновременно с этим в голову пришло осознание: она их уже видела. Мало того, она жила среди таких, как они долгое время.
-Страшно! Уйди! Кровь! Жилы! – слова были будто бы высечены в мозгу, язык и губы, обманчиво окостеневшие от отсутствия движения, опять двигались.
Ее пугали Они, ее пугали звуки, извергавшиеся из ее рта, но так похожие на то отвратительное эхо, что издавали незваные гости.
Но.
Запах одного из пришедших бил в нос, но был приятен, неведомым образом подчинял себе, стирал обостренные чувства.
Они смотрели на нее не отрываясь, пристально, изучающе. Взгляд тяжелым бременем ложился на ее разум, жег, пугал, заставлял испуганно сжаться.
Бегом. Обратно. В темноту. К себе.
Запах чувствовался даже из своего родного убежища.
Если они придут сюда – он станет совсем невыносимым.
Она судорожно прикрывала огонь руками, подвывала от первобытного страха и ужаса, охватившего все ее существо.
Они пришли.
Она поняла это не оборачиваясь – по тому же запаху, который становился все ближе, пока не охватил ее совсем.
Один из «них» положил руку на ее плечо, и забормотал что-то гортанным голосом, совсем не походившим на те леденящие звуки там, на солнце.
Она смотрела на него доверчиво и жалобно, будто стараясь убедить в чем-то.
Робко, осторожно, она встала в полный рост и сразу же отшатнулась, оглушенная вибрирующим, захлебывающимся криком, который издавал второй, обладавший противным сладким запахом.
Ей очень хотелось, чтобы он замолчал.
Удар вышел сам по себе, вызванный, скорее, рефлексами из прошлой жизни, чем осознанным движением.
Ужасные звуки прекратились.
Другой, приятно пахнущий, никак не отреагировал на исчезновение криков, лишь повернулся к ней вполоборота и негромко что-то сказал.
Что?
Он повторил громче, и она, повинуясь памяти, повторила за ним:
-Зо-ло-то.
Что это, она не понимала. Он, видя это, продолжал говорить, и наконец, она услышала то, что представлялось ей понятным.
Сокровище.
У нее было, она знала, что это, она помнила!
Завидев понимание, отразившееся на ее лице, он нетерпеливо замахал руками.
Поддавшись велению великолепного для нее запаха, она подтолкнула его к тому единственному богатству, которое имела.
Смотри! Огонь. Тепло. Жар. Бери?
Толчок вышел слишком сильным, отчего языки пламени коснулись его ноги, заставив его закричать от боли.
Звуки смыли все очарование запахов, явив страх. Она поняла, насколько близок конец ее сокровищу. Она попыталась оттащить его, убрать, выкинуть!
Уйдет, пусть он уйдет!
И в то же время кто-то толкнул ее.

Она никогда не приносила долгую смерть. После умерщвления животного, она всегда подвывала тихо, плавно, будто бы выплетая своеобразную молитву из звуков.
Помня это, она запела ее и сейчас.

Пламя охватывало старые, разорванные тряпки, непонятно как еще державшиеся на теле. Несмотря на то, что старуху уже вовсю поедал огонь, она будто бы еще оставалась жива, и, кажется, даже…
-Ганзель! – испуганно воскликнула сестра, прижимаясь ко мне. –Ты послушай…Она что, поет?
-Нет, Гретель, - улыбнулся я, поглаживая ее по волосам, - просто ей очень больно гореть.
-А! Тогда понятно, - успокоено пробормотала сестренка, - жаль, у нее не оказалось золота. Хотя, какое золото в такой глуши?
Я согласно кивнул и, взяв ее за руку, потащил в сторону выхода.
-Гензель! – опять воскликнула она, и я остановился.
-Ну что?
-Про нее же знают в городе! Что мы скажем, если спросят?
-Не знаю, - рассеянно ответил я, наблюдая за разгорающимся костром, - но мы что-нибудь обязательно придумаем.


2. Мифы Древней Греции.
В первый же день своего появления на свет Гермес крадет трезубец Посейдона, стрелы Амура, меч Ареса, пояс Афродиты, и, желая достойно закончить начатый день, крадет стадо быков, принадлежащее Аполлону.

-Что делать будем? – сумрачно спросил Зевс, наблюдая за царящим на Олимпе хаосом.
-А что-то надо? Афродита, например, заслужила,- отрезала Гера, все это время с умилением наблюдавшая за проделками малыша. Такой умный, такой хитрый и такой ловкий! Прелесть просто, а не мальчик! – Я давно просила ее отдать мне пояс, а она все упиралась.
Не успел Громовержец возмутиться злопамятности своей жены, как в разговор вмешался Гефест.
-Надо бы увеличить ему покои, - взволнованно заметил он, - а то стадо уж больно много места занимает, дышать прямо нечем.
Рассеянно улыбаясь в ответ на возмущенные крики Зевса о бесполезности мыслей окружающих его богов, Гера думала о том, какую бы вещь предложить мальчугану в обмен на пояс Афродиты.

3.Мифы Древней Греции, продолжение.
-А потом я его тыды-ы-ыщ!
-А он? – рассеянно спрашиваю я, смерив задумчивым взглядом содержимое котла. Надо сказать – выглядело оно крайне подозрительно.
-А он меня мечом!
-Ого. А ты? – зеленый цвет никогда не внушал мне доверия. Особенно, когда мне надо его выпить.
-А я ему по башке!
-А он? – так, кажется, там еще и плавает что-то.
-А он меня опять мечом!
-Ужас какой. А ты? – пить точно не буду – вон, оно в котле дырки уже проело. Еще час такими темпами, и от котла останется только воспоминания.
-А я его камушком!
-Мда, - задрав голову, я смог по достоинству оценить размер «камушка», -и все?
-А тут другой с мечом!
-Ты и его камушком, - полувопросительно произношу я, тайком вглядываясь в темноту помещения.
-Ну да. Чего смотришь?
-Ничего, - поспешно отвечаю я и отодвигаюсь, не желая становиться еще одной жертвой кровавой скалы.
-Ну смотри…Ты, это, пей, я для тебя специально сварил.

Одиссей лишь тяжело вздохнул, глядя на яростно кричащего что-то Полифема. Теперь Царь Итаки находился на борту своего корабля, что значительно повышало его разговорчивость, но не очень - состояние желудка.
-Потянуть время, потянуть время, - раздраженно проворчал он, поворачиваясь к потупившейся от смущения команде, - в следующий раз сами пейте его варево...

4.Опять Греция!

С тех пор носит Прометей на руке железное кольцо, в которое вставлен камень от той скалы, где терпел он столько веков невыразимые муки.

Говорят, время лечит.
Легко сказать, имея в виду несчастную любовь или чью-то потерю.
Что? Все еще лечит?
Так пусть оно вылечит дыру от стального острия, которое, кажется, и по сей день торчит у меня из груди.
Пусть вылечит ощущение неотесанного камня, касающегося моей спины своей ледяной поверхностью.
Или, быть может, оно способно стереть из головы стоны матери и сестры, насквозь пропитанные горем?
-Да выкини ты уже это кольцо, - говорит Геракл, в который раз выслушивая мои жалобы, - лишнее напоминание только.
Я послушно киваю, но в глубине души знаю – никогда я этого не сделаю.
Потому что я слабый. Скажи я это сейчас герою, так он смеяться будет.
Но как объяснить ему, что сила не в том, чтобы провисеть прикованным к скале черт знает сколько времени, а в том, чтобы не вспоминать об этом потом каждую минуту.
Иногда я думаю: лучше бы я там остался.
Но потом отгоняю глупые мысли куда подальше, позволяю настоящему миру поглотить меня в свои бытовые заботы. Занимаюсь любимым делом. Смеюсь, слушая разговоры других титанов, стараюсь помочь им, когда у них возникают какие-то проблемы. А уж когда мы с Гесионой, обнявшись, наблюдаем за людьми, становится почти идеально. Вот только ненавижу, когда эти маленькие существа начинают воевать.
Ах да, и орлы.
Ненавижу орлов.

5. Скандинавская мифология

Временами волны вступали в схватки друг с другом, вырывая друг у друга волосы, разрывая одежды, отчаянно бросаясь на свои постели – скалы, неистово гоняясь друг за другом, крича то ли от радости, то ли от боли.

Моряки всегда боялись проплывать мимо этих мест. Ведь именно около этих острейших скал особенно ясно виднелись истинные сущности волн.
-Прекрасные девы-волны, - негромко произнес старик, глядя в белесый туман полупрозрачными глазами. Стоящий рядом невероятно бледный юноша перевел на него полные ужаса глаза.. Он на корабле в первый раз, да и про волны вряд ли слышал прежде, а если и слышал, то счел за очередную байку моряков.
На борт, прямо около него, запрыгнула невиданной красоты и изящества девушка, вскинула вверх громадные глаза, почти лишенные зрачков, после чего зашлась пронзительным криком, плавно перешедшим в леденящий душу хохот.
-Пш-шла, - шикнул на нее капитан, шагнув вперед и грозно махнув на нее рукой. Та еще раз взвизгнула и разлилась по палубе соленой морской водой.
Старик тихонько засмеялся.
-Ты думаешь, что ее это напугало? – тихо спросил он. Юноша стоял рядом, судорожно вцепившись в деревянный борт, и неотрывно смотрел на место, где только что находилась девушка.
-Занимайся своим делом, - рыкнул в ответ капитан, сплюнул на палубу и ушел.
Старик укоризненно качнул головой и взглянул на горизонт, полускрытый туманом.
-Приятно чувствовать свою власть над тем, чем управлять мы не в силах, - негромко пробормотал он, после чего внезапно дернул юношу за руку, другой указав ему на скалы. - Смотри, вон там.
Две сестры-волны пронеслись мимо скалы, безуспешно стараясь обогнать друг друга. В конце концов сообразив, что им вряд ли удастся определить первенство, они вцепились друг другу в волосы, пряди которых скользили меж их пальцев прозрачными струями.
Еще трое сидели на скалах, вытирая с лиц текущие слезы, которые заливали их безумные улыбки.
Еще долго слышали юноша и старик крики волн, долго всматривались они в туман, выискивая сестер, но те опять приняли они свой прежний облик, ибо только близкий к смерти сможет увидеть их преображение.

6. Бушмены и египтяне.

-Гхвои-гхвои-с-а-ка-гхвои, хви-хви-с-а-ка-хви! – воскликнула Гцонцемдима.
-Нет, - сказал Ра, обращаясь к Тоту,- у нас попроще будет.

7.Кельтская мифология.
…-Это святой Грааль, и тайна ее открывается лишь тому, кто хранит ее. Рыцари хранители Грааля невидимы для мира, у них нет земных имен, но, когда где-нибудь совершается несправедливость, они приходят на помощь.

Мягкие лучи заходящего солнца проникали в окна замка, спотыкались о старую кровать с небрежно брошенной сверху измятой подушкой, скользили по небольшой деревянной тумбе с оторванной дверцей, и, чудесным образом миновав юного рыцаря, сидящего на полу, растворялись в бархатной темноте открытой двери.
-Пора, - раздался негромкий голос, и свет, остановленный в дверном проеме, заиграл бликами на латах вошедшего, - давно пора.
Рыцарь, сидящий на полу, никак не отреагировал на слова, явно обращенные к нему.
Вошедший, было, нахмурился, собираясь отругать непутевого товарища за непослушание, но, хорошенько подумав, опустился рядом с ним. Тяжелый вздох потерялся за звуком соприкосновения железных лат и каменного пола.
-Грех нам иметь таких как ты, - вполголоса пожаловался он. Подождал немного, и, не услышав ответа, продолжил:
-Вечно думаешь, вместо того, чтобы делать. Что опять случилось с тобой?
Хозяин комнаты некоторое время молчал, явно из вредности собираясь еще немного потрепать нервы старшему товарищу, но не выдержал напора собственных мыслей.
-Сам подумай, Артур! – воскликнул он, не обращая внимания на изумленное выражение лица собеседника.
-Ты назвал меня именем? – нахмурившись, переспросил Артур.
-Разве тебе не хочется иногда услышать обращение к себе? Разве не надоело быть безликим существом?
-Мне все равно, - отрезал мужчина, не переставая хмуриться.
-Тогда я буду называть тебя так, - невозмутимо откликнулся Рыцарь.
Артур некоторое время молчал, видимо, пытаясь смириться с характером собеседника, или, быть может, размышлял о пользе гуманного обращения с наглыми юнцами. Тем не менее, когда он заговорил, его голос прозвучал крайне равнодушно.
-Так что же тебя волнует?
-Меня волнует все, - не стал мелочиться Рыцарь, - отсутствие имени, вечная жизнь впопыхах, бесполезность справедливости, в конце концов!
Казалось, Артур растерялся.
-И Грааль, - добил юноша, - тоже волнует.
-С ним-то что не так?- устало вопросил мужчина, отчаявшись понять логику говорившего.
-У этой чаши кровавая история. И, тем не менее, ее ищут все. Все те, кому она не должна бы принадлежать. И они готовы пролить еще больше крови, чем вместит эта чаша, лишь бы только найти ее.
-Есть и другие, - возразил Артур.
-Замок не обратит внимания на трех рыцарей, бьющих копьем его стены.
-Что?
-Их слишком мало, говорю.
Они замолчали, думая каждый о своем. После чего Рыцарь заговорил снова:
-И, ты только подумай, все сетуют о бессмертии. Толку с него? Обладатель его вскоре продаст свое «счастье» за хорошую цену.
-Думай, о чем говоришь! – в голосе Артура послышались грозные нотки. Услышав их, юноша недовольно замолк.
-Ты говоришь вещи, затмевающие то хорошее, что осталось, - мягко произнес мужчина, - а прекрасное не любит пренебрежений. Всегда же на первом месте оказывается плохое, а хорошее остается в тени. Восхваляй добро, и оно непременно окажется на первом месте.
Рыцарь неопределенно повел плечами.
-Этот парень – хороший человек. - резко став серьезным, произнес Артур. -Он в будущем станет королем, справедливым и сильным. Он спасет многих людей.
-Как его зовут? – глухо спросил юноша.
-Имя такое же, коим ты нарек меня некоторое время назад, - усмехнулся мужчина, -Артур.
Сквозь тишину был слышен негромкий колокольный звон, переливающийся и мягкий, будто бы успокаивающий, но в то же время твердый и решительный.
-Ты подставишься под меч? – резко спросил мужчина, решительно поднимаясь на ноги.
Юноша поднял на него мутный взгляд.
-Ты подставишься под меч, который должен будет сразить будущего короля Артура?
Свет исчез. Солнце село.
-Да, - ответил Рыцарь. И быстрым шагом покинул помещение.
Мужчина остался один. Некоторое время он сверлил взглядом темноту коридора, после чего сделал несколько неуверенных шагов по комнате и зачем-то поправил мятую подушку на кровати.
-Как можно вершить правосудие, если даже в рядах несущих его нет справедливости? – вопросил он в пустоту и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

@темы: Проперло, однако..., Скажем "Привет" зарисовкам