Я не девушка, я Святая Инквизиция!
Название: Король ненависти.
Автор:Lavi Smile
Бета: Пока что я.
Рейтинг: R
Пейринг: 6959, Мукуро/Гоудера.
Дисклеймер: Амано все.
Размещение:Желательно сказать мне,но если такой возможности нет,прошу с шапкой,шапкой и только шапкой.
Варнинг!
ООС, сопли, косой сюжет, бла-бла-бла^^
Этот фанф был как бы отражение моего внутреннего мира на данный момент. Начало я даже трогать не стала, оно ценно мне как мои чувства. (<------- гребанный эгоизм)
ужаснутьсяЗнакомо ли тебе это?
Внутри все сворачивается от обиды и злости. Казалось, чувствуешь, что вот он, этот мифический ком, застревает в горле, мешает дышать и нормально существовать. Руки слегка дрожат, пальцы напряжены до предела, все органы будто горят, горят пламенем злобы и отчаяния, причем в голову лезут только одни мысли: «Почему же я?»
Мукуро ненавидел людей. Он испытывал к ним сильнейшее отвращение, ему казалось, что никто в жизни не сможет залезть в самую глубину его души. Со временем пришло осознание: а этого и не требуется. Критерии изменились. Появилась нужда в том, кто мог бы дать дельный совет, но лезть внутрь тебя со своими просьбами не стал бы, и, вроде бы знал о тебе все самое бытовое, но не требовал в ответ открыть свою душу. В моменты отчаянной ненависти, когда даже дышать можно было с трудом, когда кажется, что слезы готовы хлынуть из этой «обители человеческой души» (в народе: глаза), хотелось цедить сквозь зубы, кричать, говорить с мелодичными и мягкими оттенками, что никто сейчас не нужен, вообще никакая личность, даже те, кому кажется, что они дороги для тебя..
Вроде бы, от грязных ругательств наедине с собой становится легче, но ненадолго, потому что внутри продолжает жить это чертово желание быть нужным.
Мукуро всегда чувствовал каким человеком можно управлять, а каким нет. Ощущал, нужно ли ему это, строил планы, либо же действовал по наитию.
Удача – вот то, чем должен жить человек. Если ее нет, что ж, вот вам пистолет, а по доброте душевной, так и быть, одолжу и веревку, мыло, уж будьте добры, купите сами, а дальше: вперед и с песней!
-Хватит уже придумывать страшную смерть всему человечеству, - Гокудера недовольно косится и толкает иллюзиониста локтем в бок. Небольшая боль вытаскивает из мира злобных планов и удушливой ненависти, возвращая в реальность, ту, которую ты сам себе придумал.
-Неужели, все так видно? – фыркает тихо в ответ, оглядывается на сидящих рядом «Вонголят», которые активно делают вид, что ни капли не слушают их разговора. Хаято тоже замечает это.
-Ну ни капли. Разве что по нехорошему блеску в глазах, плотно сжатым губам и пальцам, которые уже как пять минут рвут бедную салфетку на куски, - ехидно откликается он, после чего невозмутимо отворачивается к окну, натягивая на себя маску отчаянно скучающего человека.
Сильному человеку нужен сильный человек, это правда. Однако, смысл, если на одной дороге сойдутся столь упрямые ослы? Наделите их умом и способностью уступать, подарите им собственную личность, пускай они узнают друг друга до мелочей, но одновременно запретите им видеть мир чужими глазами. При соблюдении всех этих незначительных правил, вы получите гордых белых коней, на которых вполне могут садиться своенравные принцы.
Мукуро вылезает из машины, прикрывая глаза ладонью, смотрит на солнце, сверкающее на горизонте. Эта громадная звезда ослепляет более всего на закате своих сил, а гениев признают только после смерти. Что-то тут явно намешали…
Сегодня – очередное важное собрание дружащих между собой семей. Они, как и всегда, настолько дружны, что у каждого из семьи Вонгола есть с собой оружие, дабы, при случае, познакомиться еще поближе.
-Да не думай ты уже об этом, - морщится Хаято, и, улучшив момент, заглядывает иллюзионисту в глаза. Мукуро, кажется, не замечает этого движения, ведь он тщательно старается прогнать из своей головы мысли об убийстве и страданиях. Он думает о том, что цветы вокруг прекрасны, и что у них довольно идиотский запах, он думает о том, что сегодня его будут окружать интересные люди с масками на лицах и гнилью в душе, он думает о том, что город, в который они приехали, довольно необычен, и что эта необычность обусловлена кучами мусора на улицах. Да Рокудо вообще не собирается думать о плохом!
Они проходят по ухоженной алее, в которой работают садовники, видимо, согнанные на случай приезда важных гостей, ибо зачастую они промахивались мимо веток и щелкали ножницами впустую; заходят в шикарный дом, в стенах которого изредка встречаются дырки, тщательно замазанные прекрасно подобранной краской; и, наконец, останавливаются перед шикарно накрытым столом, где, по словам встретившего их хозяина, поставлены самые лучшие блюда.
-Если это – их лучшее, то я им не завидую, - вполголоса бормочет Рокудо, усаживаясь на стул, обитый дорогой тканью, но крайне неудобный для прямого назначения. Хаято в ответ закатывает глаза, но в глазах его – улыбка. Мукуро знает, что он уже давно смирился со всеми его недостатками и теперь воспринимает их как неотъемлемую часть характера иллюзиониста. Интересно, насколько это сложно, жить с ходячей кучей минусов, которая к тому же обладает способностью комментировать все, что движется?
«Да пошел ты к черту!» – наверняка ответил бы подрывник, махнув рукой для большего убеждения, потом бы долго еще ворчал, но, что самое главное, никогда бы не задумался о том, что это может быть правдой.
Вонголу тактично рассаживают на приличном расстоянии друг от друга. Это замечает не один Мукуро, поэтому, напряжение в воздухе постепенно начинает расти. Иллюзионист оказывается сидящим между двух женщин, кстати, дама справа отличалась восхитительной фигурой, издали напоминающей шкаф: ни талии, ни бедер, ни груди.
«А что, - мелькает в голове шальная мысль, - скромно, со вкусом, без излишеств…»
Правда, через пару минут иллюзионист понимает, что размышления о даме несколько смахивают на размышления о вышеупомянутой мебели, мол: «А вот в этом углу она бы неплохо смотрелась!»
Тряхнув головой, Мукуро косится чуть левее, и понимает, насколько влип. Вторым человеком оказывается миниатюрная девушка, лет семнадцати, имеющая вид человека, которого сюда затащили насильно. Однако, присмотревшись к ней повнимательнее, Мукуро обнаруживает сталь в ее глазах и сильные, натренированные руки. Значит, у нее бесполезно выпытывать информацию, она – боец, пусть даже и тщательно замаскированный. Оружия у девушки, по всей видимости не было, так как во всей ее позе чувствовалось некое напряжение.
Поэтому, иллюзионист решительно поворачивается к первой собеседнице, которая была явно удивлена таким поворотом событий. Видимо, она не очень проницательна, так как не видит на лице Рокудо выражения, аля: «Я просто жажду узнать побольше о вашем доме и семье, да и то, этим я занимаюсь, потому что мне скучно»
Да-да, лицо иллюзиониста способно выражать и не такие эмоции. Между тем, завязался разговор, который доказал, что Мукуро не способен ошибаться в людях. Женщина оказалась той еще болтушкой, по – видимому, надоевшей всем окружающим ее людям. Поэтому, от иллюзиониста требовалось лишь молча кивать, изредка подкидывая пару фраз для поддержания «беседы».
Из разговора каждого человека можно узнать информацию, которая не относится непосредственно к рассказу, но, тем не менее, указывает на многие мелочи. Например, из рассказа дамы о том, как один раз она, направляясь к Боссу, чтобы отдать доклад, сломала каблук на лестнице, нечаянно уронила вазу, а позже, когда относила листы обратно, новый охранник отпустил глупую шутку по поводу ее внешнего вида, Мукуро узнал о том, что кабинет Босса находится справа от зала, в котором они находятся, потому что лестница в доме одна, а в интерьере по пути сюда не хватало только одной вазы. Ах да, их центр информации находится внизу, в коридоре, слева от лестницы, ибо только там охранник мог ее увидеть и что-то сказать.
Примерно так и распадаются великие семьи.
-Вы такой милый молодой человек! – восклицает она через полчаса разговора.
-Вы знаете, - иллюзионист позволяет себе снисходительную улыбку, - у меня просто сегодня очень хорошая маска.
Она старается выдать это за шутку, однако, по легкому напряжению в ее глазах Мукуро понимает: она стала осторожнее. Разговор начинает вызывать некоторые затруднения, от Рокудо начинают требовать ответов на заданные вопросы, каких-то слов, а это не входит в его планы. Он начинает больше молчать, оглядывать помещение, его особенности, вслушивается в разговоры других. Поймав настороженный взгляд Гокудеры, сидящего около Тсуны, понимает: что-то пошло не так. По виду босса Вонголы можно было сказать только одно. Он напряжен. В любой момент все может измениться, значит, стоит постепенно внедрять иллюзии, дабы начать шоу в любой подходящий момент.
Для начала Мукуро оглядывает «сцену», затем, прикрываясь волосами определяет роли находящихся тут людей, причем иллюзиониста он находит в два счета. Видимо, семья наняла его для сегодняшней беседы, точнее, для устрашения нерадивой Вонголы. Это был довольно интересный ход, вот только они не учли одной вещи, которая сейчас сидела рядом с женщиной-шкафом и скрывала себя под иллюзией русоволосого и зеленоглазого парня.
Выдавала этого «мальчика» лишь улыбка, которая иногда приобретала чуть сумасшедший оттенок.
-Какой же вы милый молодой человек! – иллюзионист недоуменно поворачивается к даме, прокручивая в голове уже прошедшие события и раздумывая о существовании некого устройства внутри людей, позволяющего снова и снова ставить на повторы одну и ту же фразу. Однако, на этом сюрпризы не заканчиваются.
-Вы знаете, вы как раз мой тип! – она говорит это нарочито громко, с нотками визгливости, отчего создавалось впечатление некого сигнала, после которого должно было бы что-то начаться. Однако, был один человек, который наплевательски относился к тому, может это оказаться знаком или нет, ведь сейчас он точно придушил бы бедную даму за столь громкое высказывание.
«Гокудера, - мигом напрягся Рокудо, сверля взглядом его напряженную фигуру, - умоляю, заткни свою ревность еще на некоторое время».
В зале внезапно воцарилась тишина. Тсунаеши встает, сверля недовольным взглядом хозяина дома, тот, в свою очередь, договаривает незаконченную фразу:
-…и у меня есть парочка козырей на тот случай, если вы откажетесь.
-Я, - Тсуна кидает быстрый взгляд на хранителей, чуть дольше задержавшись на иллюзионисте, который, уже не скрываясь, ухмыляется во весь рот, – отказываюсь.
Мукуро начинает представление, как только затихают последние слова Савады. Иллюзионист, работавший на семью противника, попросту не успевает ничего предпринять: он сразу был захвачен в иллюзию Рокудо. Одновременно срабатывают и подготовленные ранее приманки, предназначенные для того, чтобы отвлечь внимание. Последней взрывается люстра, погрузив зал в легкий сумрак. Мукуро забирается на стол, снимая с себя вид русоволосого паренька, параллельно с неизъяснимым удовольствием слушая испуганные вопли узнавших его людей.
-Вы знаете, - не выдерживает Рокудо, обернувшись к даме – шкафу, - мой молодой человек тоже считает меня очень милым.
У женщины, видимо, были проблемы с уравновешенностью реакции, ибо она завопила не хуже сирены, а потом сползла в глубокий обморок.
«Встречается же на свете», - Мукуро недовольно морщится и осматривается. Вокруг царит хаос, так что иллюзиониста, аккуратно обходящего тарелки и бокалы никто из чужих не замечает. Зато иллюзиониста сразу же перехватывает Хаято, чуть не сдернув того со стола.
-Хэй, - Рокудо дотрагивается до руки Гокудеры, слегка тянет на себя, - иди сюда. Тут весело.
В ответ подрывник выразительно говорит пару непечатных слов и тянет иллюзиониста за собой, в сторону выхода из зала. То и дело на них натыкаются люди, с громадными от удивления глазами, несколько шокированные неожиданным появлением взрывов и выстрелов. По всей видимости, Вонгола не растерялась, разбежавшись по разным частям здания в поисках нужных документов.
-Что ищем? – интересуется Мукуро, стремительным шагом пересекая оставшийся отрезок пути и ныряя в дверной проем.
-Кабинет босса, по сути там должны быть эти чертовы бумаги, - раздраженно откликнулся Гокудера, метнув динамит в сторону опомнившихся мафиози, которые наконец смогли восстановить порядок в своих рядах и теперь кинулись искать сбежавшую Вонголу; однако иллюзии довольно ощутимо мешают их планам. Из-за этого приходилось действовать по наитию.
-Пойдем, - иллюзионист замечает странное отверстие, находящееся за тяжелыми бархатными шторами. Интуиция подсказывает, что там будет что-то интересное, и иллюзионист просто не мог ослушаться, - нам надо бы выбраться к лестнице.
Коридор, в который они входят, оказывается абсолютно пустым. Эхо подхватывает звук их шагов, унося куда-то вдаль, кожи касается прохладный воздух, горят мутным светом небольшие лампы. Воздух пахнет сосной и еще чем-то горьковатым и острым.
-Приехали, - с небольшой долей удивления говорит Гокудера, завидев впереди коридора единственную дверь, - я то думал, мы выйдем к выходу.
-Он в другой стороне, - откликается иллюзионист, дотрагиваясь до прохладной ручки, - нас специально вели более длинным путем, да еще и через отдельную пристройку.
-И что же ты молчал?
-Мне было интересно, что находится в этой части. Прошу, - иллюзионист, издевательски улыбаясь, галантно открывает дверь перед Хаято, пропуская его вперед. Тот возмущенно фыркает, делает шаг в комнату.
-Не слабо, - замечает он через пару секунд, оглядывая просторное помещение, оформленное абсолютно безвкусно, но явно дорого. Обои в этой комнате были темно синего цвета, шероховатые, будто бы из бархата. Ноги утопали в пронзительно красном ковре, на концах которого находились пушистые кисти золотого цвета. У окна, завешанного зеленовато-красными шторами, стоял большой дубовый стол, столь же внушительные стулья, на которых не то чтобы сидеть, лежать можно было. Центром этого разноцветного помещения служила великолепная кровать с балдахином цвета спелой вишни, красными шелковыми простынями и взбитыми подушками.
-Неплохо, - ухмыляется Мукуро, не спеша подходя к Хаято и опуская руки ему на талию. Тот никак на это не реагирует, пытаясь дозвониться до Десятого, при этом успевая пинать ножки кровати и ругаться на телефон.
-Джудайме! – выдыхает он через некоторое время, - У вас все в порядке? Хорошо. Мы застряли в какой-то комнате, похоже, спальня босса. Да? Хорошо, - последние слова были произнесены в губы иллюзионисту, продолжавшему поглаживать талию Хаято.
-Дай мне с ним поговорить, - мурлычет Рокудо, берет у него из рук телефон, после чего поворачивается спиной к подрывнику и начинает медленно расхаживать по комнате. Наблюдая за ним, можно было бы сказать, что Мукуро разговаривает не с боссом Вонголы, а с близкой подружкой, - Савада Тсунаеши? О, здравствуйте, босс. Да, с ним, но это не имеет значения. Вы знаете, где находятся нужные вам документы? Какая жалость, а я вот представляю.
Слушая инструкции Рокудо, Хаято чувствовал возрастающее напряжение. Похоже, остальные разбредутся по зданию в поисках полезной информации, при этом не привлекая особого внимания другой семьи. Либо же будет сражение? Савада не хотел бы этого, Гокудера знал точно. В любом случае, надо выбираться отсюда.
-Я знаю все, босс, - как всегда последнее слово звучит с нотками издевательства, - Я всегда серьезен. Шкаф за столом нашептал. Какая жалость, не прощаемся!
-Тебе доставляет такое удовольствие издеваться над ним? – сумрачно интересуется подрывник, отбирая у иллюзиониста телефон.
-Я не виноват, что он не воспринимается серьезно, - ухмыляется Рокудо, вновь опуская ему руки на плечи, поглаживая, скользит пальцам по мягкой ткани рубашки, но его решительно останавливает Гокудера, прежде чем он успевает коснуться ремня.
-Вокруг проливается кровь, дерутся семьи, звучат выстрелы, бегает куча чужих людей, а ты собираешься со мной переспать?
-О да, - выдыхает Мукуро ему в шею, язвительно улыбаясь.
-Обожаю тебя за прямолинейность, - закатывает глаза тот, одаривая иллюзиониста скептической ухмылкой, однако, позволяя увлечь себя на постель, - попахивает чем-то сумасшедшим, - продолжает Хаято, дотрагиваясь руками до шелковой простыни.
-Все, как ты пожелаешь, - голос иллюзиониста понижается до хрипящего шепота, в полумраке глаза сверкают влажным блеском, а за его спиной – настоящий ком иллюзий, содержащий в себе все тайны его личности.
Мукуро любит причинять боль, пусть даже она зачастую приятна. Или это уже все вытекающие общения с таким, как он? Все равно.
По руке проходит тонкая корка льда, его глаза подчиняют себе, и это заводит гораздо больше его поцелуев и касаний. Рокудо любит красоту. Для него то, что происходит сейчас – красиво, и он старается повысить эту обыденность до уровня прекрасного, поэтому балдахин начинает обрушиваться вниз с тихим плеском, кажется, будто с деревянного навеса стекают тяжелые струи красного вина.
Рубашка растекается под пальцами густой, вязкой жидкостью, в голове мелькает мысль о том, что он хотя бы ее снял, а не заставил растечься прямо на теле. Иллюзионист наклоняется к его губам, иссиня черные волосы причудливо смешиваются с серебристыми, создавая нереальный оттенок, вкус Мукуро меняется, смешивается, перетекает из пронзительно горького в тошнотворно сладкий. Рокудо стягивает с себя перчатки; его пальцы всегда казались нереально тонкими, поразительно белыми; его касания причиняли другим боль, а осознание того, что Хаято они причиняют лишь пронзительную прохладу, заводило обоих.
Последней каплей становится ощущение ледяных пальцев на шее, лаская, они гладят загривок, скользят по позвоночнику, то надавливая, то едва касаясь; Гокудера судорожно ругается сквозь сжатые зубы, в ответ больно царапнув Мукуро по плечу. Почему-то это сопровождалось неприятным покалыванием, будто тысячи иголок на мгновение дотронулись до кожи, дав почувствовать прикосновение стали, после чего вновь исчезли.
Простыня как-то незаметно меняет свой цвет и материал, становясь грубой на ощупь, иллюзионист касается губами его шеи, рука ненавязчиво поглаживает внутреннюю сторону бедра; с губ Хаято срывается тихое шипение, воздух у рта превращается в пар.
Рокудо проводит языком по прессу, расстегивая ремень, впивается ногтями в бедра, черты его лица то кажутся расплывчатыми, то становятся более резкими. Мукуро целует его живот, постепенно поднимаясь выше, проводит пальцами по верхней губе, а другая его рука опускается на пах. Иллюзионист уже изучил, как довести подрывника до невменяемого состояния, до судорожно скрюченных пальцев; покрытых мутной пеленой глаз, сбившегося дыхания; при этом он успевает растягивать ласки, неведомым образом придавать чувствам оттенок сладости, вроде бы вкусно, но уж слишком сладко. Невыносимо.
Рокудо никогда не подготавливает. Конечно, это больно, и эта боль чаще всего заканчивается каплями крови на простыне, но Хаято уже попал в сети его иллюзий настолько, что ему все равно, что может случиться с его телом.
Мукуро переворачивает Гокудеру на живот, подрывник слышит его дыхание, вызывающее дрожь по всему телу. Хаято может представить его ухмылку, из-за которой возникает нехорошее ощущение.
Нижнюю часть тела сковывает внезапная боль, откуда-то сверху падают капли дождя, почему-то черного, касаясь кожи, они превращаются в кроваво-красные, однако, не скользят дальше, а застывают, сделавшись похожими на смолу. Тихий стон все же срывается с губ Хаято, он чувствует, как движения иллюзиониста становятся более прерывистыми, судорожными, перед глазами темнеет, а боль пронзает тело напополам с удовольствием. Ну и черт с ним, с тем, что удовольствие может быть иллюзией.
Рядом в один миг раскрывается огненный цветок, после чего осыпается пеплом на простыню, вновь ставшую шелковой.
Хаято морщится и вытирает покусанные губы. На пальцах остаются тонкие разводы крови, эта кровь – еще не исчезнувшая иллюзия. В его созданиях всегда есть что-то от абстракции, также там всегда присутствует боль. Это- его внутренне отношение к миру, как картины у художника.
Думать о том, что скоро придется вставать и идти к противнику, да еще и динамитом в них кидать, не хочется вообще. Рокудо дотрагивается до его щеки, наклоняется, целует в губы.
В это же время раздается громкий стук в дверь, кажется, ногами, после чего слышатся судорожные вопли, а иллюзионист встает с кровати, недовольно ворча что-то про слишком навязчивых хозяев.
-Какие интересные бумаги, - говорит он через некоторое время, задумчиво перебирая пальцами кипу листов, - очень похоже на…
-Как же вы это сделали? – изумленно вопрошает Тсунаеши, - Мы обыскали все здание, но не смогли найти этих документов…
-Как, как… - вполголоса откликается Мукуро, - снимали штаны, и…
Окончание фразы тонет в звуке взрывающегося динамита.
Автор:Lavi Smile
Бета: Пока что я.
Рейтинг: R
Пейринг: 6959, Мукуро/Гоудера.
Дисклеймер: Амано все.
Размещение:Желательно сказать мне,но если такой возможности нет,прошу с шапкой,шапкой и только шапкой.
Варнинг!
ООС, сопли, косой сюжет, бла-бла-бла^^
Этот фанф был как бы отражение моего внутреннего мира на данный момент. Начало я даже трогать не стала, оно ценно мне как мои чувства. (<------- гребанный эгоизм)
ужаснутьсяЗнакомо ли тебе это?
Внутри все сворачивается от обиды и злости. Казалось, чувствуешь, что вот он, этот мифический ком, застревает в горле, мешает дышать и нормально существовать. Руки слегка дрожат, пальцы напряжены до предела, все органы будто горят, горят пламенем злобы и отчаяния, причем в голову лезут только одни мысли: «Почему же я?»
Мукуро ненавидел людей. Он испытывал к ним сильнейшее отвращение, ему казалось, что никто в жизни не сможет залезть в самую глубину его души. Со временем пришло осознание: а этого и не требуется. Критерии изменились. Появилась нужда в том, кто мог бы дать дельный совет, но лезть внутрь тебя со своими просьбами не стал бы, и, вроде бы знал о тебе все самое бытовое, но не требовал в ответ открыть свою душу. В моменты отчаянной ненависти, когда даже дышать можно было с трудом, когда кажется, что слезы готовы хлынуть из этой «обители человеческой души» (в народе: глаза), хотелось цедить сквозь зубы, кричать, говорить с мелодичными и мягкими оттенками, что никто сейчас не нужен, вообще никакая личность, даже те, кому кажется, что они дороги для тебя..
Вроде бы, от грязных ругательств наедине с собой становится легче, но ненадолго, потому что внутри продолжает жить это чертово желание быть нужным.
Мукуро всегда чувствовал каким человеком можно управлять, а каким нет. Ощущал, нужно ли ему это, строил планы, либо же действовал по наитию.
Удача – вот то, чем должен жить человек. Если ее нет, что ж, вот вам пистолет, а по доброте душевной, так и быть, одолжу и веревку, мыло, уж будьте добры, купите сами, а дальше: вперед и с песней!
-Хватит уже придумывать страшную смерть всему человечеству, - Гокудера недовольно косится и толкает иллюзиониста локтем в бок. Небольшая боль вытаскивает из мира злобных планов и удушливой ненависти, возвращая в реальность, ту, которую ты сам себе придумал.
-Неужели, все так видно? – фыркает тихо в ответ, оглядывается на сидящих рядом «Вонголят», которые активно делают вид, что ни капли не слушают их разговора. Хаято тоже замечает это.
-Ну ни капли. Разве что по нехорошему блеску в глазах, плотно сжатым губам и пальцам, которые уже как пять минут рвут бедную салфетку на куски, - ехидно откликается он, после чего невозмутимо отворачивается к окну, натягивая на себя маску отчаянно скучающего человека.
Сильному человеку нужен сильный человек, это правда. Однако, смысл, если на одной дороге сойдутся столь упрямые ослы? Наделите их умом и способностью уступать, подарите им собственную личность, пускай они узнают друг друга до мелочей, но одновременно запретите им видеть мир чужими глазами. При соблюдении всех этих незначительных правил, вы получите гордых белых коней, на которых вполне могут садиться своенравные принцы.
Мукуро вылезает из машины, прикрывая глаза ладонью, смотрит на солнце, сверкающее на горизонте. Эта громадная звезда ослепляет более всего на закате своих сил, а гениев признают только после смерти. Что-то тут явно намешали…
Сегодня – очередное важное собрание дружащих между собой семей. Они, как и всегда, настолько дружны, что у каждого из семьи Вонгола есть с собой оружие, дабы, при случае, познакомиться еще поближе.
-Да не думай ты уже об этом, - морщится Хаято, и, улучшив момент, заглядывает иллюзионисту в глаза. Мукуро, кажется, не замечает этого движения, ведь он тщательно старается прогнать из своей головы мысли об убийстве и страданиях. Он думает о том, что цветы вокруг прекрасны, и что у них довольно идиотский запах, он думает о том, что сегодня его будут окружать интересные люди с масками на лицах и гнилью в душе, он думает о том, что город, в который они приехали, довольно необычен, и что эта необычность обусловлена кучами мусора на улицах. Да Рокудо вообще не собирается думать о плохом!
Они проходят по ухоженной алее, в которой работают садовники, видимо, согнанные на случай приезда важных гостей, ибо зачастую они промахивались мимо веток и щелкали ножницами впустую; заходят в шикарный дом, в стенах которого изредка встречаются дырки, тщательно замазанные прекрасно подобранной краской; и, наконец, останавливаются перед шикарно накрытым столом, где, по словам встретившего их хозяина, поставлены самые лучшие блюда.
-Если это – их лучшее, то я им не завидую, - вполголоса бормочет Рокудо, усаживаясь на стул, обитый дорогой тканью, но крайне неудобный для прямого назначения. Хаято в ответ закатывает глаза, но в глазах его – улыбка. Мукуро знает, что он уже давно смирился со всеми его недостатками и теперь воспринимает их как неотъемлемую часть характера иллюзиониста. Интересно, насколько это сложно, жить с ходячей кучей минусов, которая к тому же обладает способностью комментировать все, что движется?
«Да пошел ты к черту!» – наверняка ответил бы подрывник, махнув рукой для большего убеждения, потом бы долго еще ворчал, но, что самое главное, никогда бы не задумался о том, что это может быть правдой.
Вонголу тактично рассаживают на приличном расстоянии друг от друга. Это замечает не один Мукуро, поэтому, напряжение в воздухе постепенно начинает расти. Иллюзионист оказывается сидящим между двух женщин, кстати, дама справа отличалась восхитительной фигурой, издали напоминающей шкаф: ни талии, ни бедер, ни груди.
«А что, - мелькает в голове шальная мысль, - скромно, со вкусом, без излишеств…»
Правда, через пару минут иллюзионист понимает, что размышления о даме несколько смахивают на размышления о вышеупомянутой мебели, мол: «А вот в этом углу она бы неплохо смотрелась!»
Тряхнув головой, Мукуро косится чуть левее, и понимает, насколько влип. Вторым человеком оказывается миниатюрная девушка, лет семнадцати, имеющая вид человека, которого сюда затащили насильно. Однако, присмотревшись к ней повнимательнее, Мукуро обнаруживает сталь в ее глазах и сильные, натренированные руки. Значит, у нее бесполезно выпытывать информацию, она – боец, пусть даже и тщательно замаскированный. Оружия у девушки, по всей видимости не было, так как во всей ее позе чувствовалось некое напряжение.
Поэтому, иллюзионист решительно поворачивается к первой собеседнице, которая была явно удивлена таким поворотом событий. Видимо, она не очень проницательна, так как не видит на лице Рокудо выражения, аля: «Я просто жажду узнать побольше о вашем доме и семье, да и то, этим я занимаюсь, потому что мне скучно»
Да-да, лицо иллюзиониста способно выражать и не такие эмоции. Между тем, завязался разговор, который доказал, что Мукуро не способен ошибаться в людях. Женщина оказалась той еще болтушкой, по – видимому, надоевшей всем окружающим ее людям. Поэтому, от иллюзиониста требовалось лишь молча кивать, изредка подкидывая пару фраз для поддержания «беседы».
Из разговора каждого человека можно узнать информацию, которая не относится непосредственно к рассказу, но, тем не менее, указывает на многие мелочи. Например, из рассказа дамы о том, как один раз она, направляясь к Боссу, чтобы отдать доклад, сломала каблук на лестнице, нечаянно уронила вазу, а позже, когда относила листы обратно, новый охранник отпустил глупую шутку по поводу ее внешнего вида, Мукуро узнал о том, что кабинет Босса находится справа от зала, в котором они находятся, потому что лестница в доме одна, а в интерьере по пути сюда не хватало только одной вазы. Ах да, их центр информации находится внизу, в коридоре, слева от лестницы, ибо только там охранник мог ее увидеть и что-то сказать.
Примерно так и распадаются великие семьи.
-Вы такой милый молодой человек! – восклицает она через полчаса разговора.
-Вы знаете, - иллюзионист позволяет себе снисходительную улыбку, - у меня просто сегодня очень хорошая маска.
Она старается выдать это за шутку, однако, по легкому напряжению в ее глазах Мукуро понимает: она стала осторожнее. Разговор начинает вызывать некоторые затруднения, от Рокудо начинают требовать ответов на заданные вопросы, каких-то слов, а это не входит в его планы. Он начинает больше молчать, оглядывать помещение, его особенности, вслушивается в разговоры других. Поймав настороженный взгляд Гокудеры, сидящего около Тсуны, понимает: что-то пошло не так. По виду босса Вонголы можно было сказать только одно. Он напряжен. В любой момент все может измениться, значит, стоит постепенно внедрять иллюзии, дабы начать шоу в любой подходящий момент.
Для начала Мукуро оглядывает «сцену», затем, прикрываясь волосами определяет роли находящихся тут людей, причем иллюзиониста он находит в два счета. Видимо, семья наняла его для сегодняшней беседы, точнее, для устрашения нерадивой Вонголы. Это был довольно интересный ход, вот только они не учли одной вещи, которая сейчас сидела рядом с женщиной-шкафом и скрывала себя под иллюзией русоволосого и зеленоглазого парня.
Выдавала этого «мальчика» лишь улыбка, которая иногда приобретала чуть сумасшедший оттенок.
-Какой же вы милый молодой человек! – иллюзионист недоуменно поворачивается к даме, прокручивая в голове уже прошедшие события и раздумывая о существовании некого устройства внутри людей, позволяющего снова и снова ставить на повторы одну и ту же фразу. Однако, на этом сюрпризы не заканчиваются.
-Вы знаете, вы как раз мой тип! – она говорит это нарочито громко, с нотками визгливости, отчего создавалось впечатление некого сигнала, после которого должно было бы что-то начаться. Однако, был один человек, который наплевательски относился к тому, может это оказаться знаком или нет, ведь сейчас он точно придушил бы бедную даму за столь громкое высказывание.
«Гокудера, - мигом напрягся Рокудо, сверля взглядом его напряженную фигуру, - умоляю, заткни свою ревность еще на некоторое время».
В зале внезапно воцарилась тишина. Тсунаеши встает, сверля недовольным взглядом хозяина дома, тот, в свою очередь, договаривает незаконченную фразу:
-…и у меня есть парочка козырей на тот случай, если вы откажетесь.
-Я, - Тсуна кидает быстрый взгляд на хранителей, чуть дольше задержавшись на иллюзионисте, который, уже не скрываясь, ухмыляется во весь рот, – отказываюсь.
Мукуро начинает представление, как только затихают последние слова Савады. Иллюзионист, работавший на семью противника, попросту не успевает ничего предпринять: он сразу был захвачен в иллюзию Рокудо. Одновременно срабатывают и подготовленные ранее приманки, предназначенные для того, чтобы отвлечь внимание. Последней взрывается люстра, погрузив зал в легкий сумрак. Мукуро забирается на стол, снимая с себя вид русоволосого паренька, параллельно с неизъяснимым удовольствием слушая испуганные вопли узнавших его людей.
-Вы знаете, - не выдерживает Рокудо, обернувшись к даме – шкафу, - мой молодой человек тоже считает меня очень милым.
У женщины, видимо, были проблемы с уравновешенностью реакции, ибо она завопила не хуже сирены, а потом сползла в глубокий обморок.
«Встречается же на свете», - Мукуро недовольно морщится и осматривается. Вокруг царит хаос, так что иллюзиониста, аккуратно обходящего тарелки и бокалы никто из чужих не замечает. Зато иллюзиониста сразу же перехватывает Хаято, чуть не сдернув того со стола.
-Хэй, - Рокудо дотрагивается до руки Гокудеры, слегка тянет на себя, - иди сюда. Тут весело.
В ответ подрывник выразительно говорит пару непечатных слов и тянет иллюзиониста за собой, в сторону выхода из зала. То и дело на них натыкаются люди, с громадными от удивления глазами, несколько шокированные неожиданным появлением взрывов и выстрелов. По всей видимости, Вонгола не растерялась, разбежавшись по разным частям здания в поисках нужных документов.
-Что ищем? – интересуется Мукуро, стремительным шагом пересекая оставшийся отрезок пути и ныряя в дверной проем.
-Кабинет босса, по сути там должны быть эти чертовы бумаги, - раздраженно откликнулся Гокудера, метнув динамит в сторону опомнившихся мафиози, которые наконец смогли восстановить порядок в своих рядах и теперь кинулись искать сбежавшую Вонголу; однако иллюзии довольно ощутимо мешают их планам. Из-за этого приходилось действовать по наитию.
-Пойдем, - иллюзионист замечает странное отверстие, находящееся за тяжелыми бархатными шторами. Интуиция подсказывает, что там будет что-то интересное, и иллюзионист просто не мог ослушаться, - нам надо бы выбраться к лестнице.
Коридор, в который они входят, оказывается абсолютно пустым. Эхо подхватывает звук их шагов, унося куда-то вдаль, кожи касается прохладный воздух, горят мутным светом небольшие лампы. Воздух пахнет сосной и еще чем-то горьковатым и острым.
-Приехали, - с небольшой долей удивления говорит Гокудера, завидев впереди коридора единственную дверь, - я то думал, мы выйдем к выходу.
-Он в другой стороне, - откликается иллюзионист, дотрагиваясь до прохладной ручки, - нас специально вели более длинным путем, да еще и через отдельную пристройку.
-И что же ты молчал?
-Мне было интересно, что находится в этой части. Прошу, - иллюзионист, издевательски улыбаясь, галантно открывает дверь перед Хаято, пропуская его вперед. Тот возмущенно фыркает, делает шаг в комнату.
-Не слабо, - замечает он через пару секунд, оглядывая просторное помещение, оформленное абсолютно безвкусно, но явно дорого. Обои в этой комнате были темно синего цвета, шероховатые, будто бы из бархата. Ноги утопали в пронзительно красном ковре, на концах которого находились пушистые кисти золотого цвета. У окна, завешанного зеленовато-красными шторами, стоял большой дубовый стол, столь же внушительные стулья, на которых не то чтобы сидеть, лежать можно было. Центром этого разноцветного помещения служила великолепная кровать с балдахином цвета спелой вишни, красными шелковыми простынями и взбитыми подушками.
-Неплохо, - ухмыляется Мукуро, не спеша подходя к Хаято и опуская руки ему на талию. Тот никак на это не реагирует, пытаясь дозвониться до Десятого, при этом успевая пинать ножки кровати и ругаться на телефон.
-Джудайме! – выдыхает он через некоторое время, - У вас все в порядке? Хорошо. Мы застряли в какой-то комнате, похоже, спальня босса. Да? Хорошо, - последние слова были произнесены в губы иллюзионисту, продолжавшему поглаживать талию Хаято.
-Дай мне с ним поговорить, - мурлычет Рокудо, берет у него из рук телефон, после чего поворачивается спиной к подрывнику и начинает медленно расхаживать по комнате. Наблюдая за ним, можно было бы сказать, что Мукуро разговаривает не с боссом Вонголы, а с близкой подружкой, - Савада Тсунаеши? О, здравствуйте, босс. Да, с ним, но это не имеет значения. Вы знаете, где находятся нужные вам документы? Какая жалость, а я вот представляю.
Слушая инструкции Рокудо, Хаято чувствовал возрастающее напряжение. Похоже, остальные разбредутся по зданию в поисках полезной информации, при этом не привлекая особого внимания другой семьи. Либо же будет сражение? Савада не хотел бы этого, Гокудера знал точно. В любом случае, надо выбираться отсюда.
-Я знаю все, босс, - как всегда последнее слово звучит с нотками издевательства, - Я всегда серьезен. Шкаф за столом нашептал. Какая жалость, не прощаемся!
-Тебе доставляет такое удовольствие издеваться над ним? – сумрачно интересуется подрывник, отбирая у иллюзиониста телефон.
-Я не виноват, что он не воспринимается серьезно, - ухмыляется Рокудо, вновь опуская ему руки на плечи, поглаживая, скользит пальцам по мягкой ткани рубашки, но его решительно останавливает Гокудера, прежде чем он успевает коснуться ремня.
-Вокруг проливается кровь, дерутся семьи, звучат выстрелы, бегает куча чужих людей, а ты собираешься со мной переспать?
-О да, - выдыхает Мукуро ему в шею, язвительно улыбаясь.
-Обожаю тебя за прямолинейность, - закатывает глаза тот, одаривая иллюзиониста скептической ухмылкой, однако, позволяя увлечь себя на постель, - попахивает чем-то сумасшедшим, - продолжает Хаято, дотрагиваясь руками до шелковой простыни.
-Все, как ты пожелаешь, - голос иллюзиониста понижается до хрипящего шепота, в полумраке глаза сверкают влажным блеском, а за его спиной – настоящий ком иллюзий, содержащий в себе все тайны его личности.
Мукуро любит причинять боль, пусть даже она зачастую приятна. Или это уже все вытекающие общения с таким, как он? Все равно.
По руке проходит тонкая корка льда, его глаза подчиняют себе, и это заводит гораздо больше его поцелуев и касаний. Рокудо любит красоту. Для него то, что происходит сейчас – красиво, и он старается повысить эту обыденность до уровня прекрасного, поэтому балдахин начинает обрушиваться вниз с тихим плеском, кажется, будто с деревянного навеса стекают тяжелые струи красного вина.
Рубашка растекается под пальцами густой, вязкой жидкостью, в голове мелькает мысль о том, что он хотя бы ее снял, а не заставил растечься прямо на теле. Иллюзионист наклоняется к его губам, иссиня черные волосы причудливо смешиваются с серебристыми, создавая нереальный оттенок, вкус Мукуро меняется, смешивается, перетекает из пронзительно горького в тошнотворно сладкий. Рокудо стягивает с себя перчатки; его пальцы всегда казались нереально тонкими, поразительно белыми; его касания причиняли другим боль, а осознание того, что Хаято они причиняют лишь пронзительную прохладу, заводило обоих.
Последней каплей становится ощущение ледяных пальцев на шее, лаская, они гладят загривок, скользят по позвоночнику, то надавливая, то едва касаясь; Гокудера судорожно ругается сквозь сжатые зубы, в ответ больно царапнув Мукуро по плечу. Почему-то это сопровождалось неприятным покалыванием, будто тысячи иголок на мгновение дотронулись до кожи, дав почувствовать прикосновение стали, после чего вновь исчезли.
Простыня как-то незаметно меняет свой цвет и материал, становясь грубой на ощупь, иллюзионист касается губами его шеи, рука ненавязчиво поглаживает внутреннюю сторону бедра; с губ Хаято срывается тихое шипение, воздух у рта превращается в пар.
Рокудо проводит языком по прессу, расстегивая ремень, впивается ногтями в бедра, черты его лица то кажутся расплывчатыми, то становятся более резкими. Мукуро целует его живот, постепенно поднимаясь выше, проводит пальцами по верхней губе, а другая его рука опускается на пах. Иллюзионист уже изучил, как довести подрывника до невменяемого состояния, до судорожно скрюченных пальцев; покрытых мутной пеленой глаз, сбившегося дыхания; при этом он успевает растягивать ласки, неведомым образом придавать чувствам оттенок сладости, вроде бы вкусно, но уж слишком сладко. Невыносимо.
Рокудо никогда не подготавливает. Конечно, это больно, и эта боль чаще всего заканчивается каплями крови на простыне, но Хаято уже попал в сети его иллюзий настолько, что ему все равно, что может случиться с его телом.
Мукуро переворачивает Гокудеру на живот, подрывник слышит его дыхание, вызывающее дрожь по всему телу. Хаято может представить его ухмылку, из-за которой возникает нехорошее ощущение.
Нижнюю часть тела сковывает внезапная боль, откуда-то сверху падают капли дождя, почему-то черного, касаясь кожи, они превращаются в кроваво-красные, однако, не скользят дальше, а застывают, сделавшись похожими на смолу. Тихий стон все же срывается с губ Хаято, он чувствует, как движения иллюзиониста становятся более прерывистыми, судорожными, перед глазами темнеет, а боль пронзает тело напополам с удовольствием. Ну и черт с ним, с тем, что удовольствие может быть иллюзией.
Рядом в один миг раскрывается огненный цветок, после чего осыпается пеплом на простыню, вновь ставшую шелковой.
Хаято морщится и вытирает покусанные губы. На пальцах остаются тонкие разводы крови, эта кровь – еще не исчезнувшая иллюзия. В его созданиях всегда есть что-то от абстракции, также там всегда присутствует боль. Это- его внутренне отношение к миру, как картины у художника.
Думать о том, что скоро придется вставать и идти к противнику, да еще и динамитом в них кидать, не хочется вообще. Рокудо дотрагивается до его щеки, наклоняется, целует в губы.
В это же время раздается громкий стук в дверь, кажется, ногами, после чего слышатся судорожные вопли, а иллюзионист встает с кровати, недовольно ворча что-то про слишком навязчивых хозяев.
-Какие интересные бумаги, - говорит он через некоторое время, задумчиво перебирая пальцами кипу листов, - очень похоже на…
-Как же вы это сделали? – изумленно вопрошает Тсунаеши, - Мы обыскали все здание, но не смогли найти этих документов…
-Как, как… - вполголоса откликается Мукуро, - снимали штаны, и…
Окончание фразы тонет в звуке взрывающегося динамита.
@темы: Ребоооорн!, Фик вам!, Яой дес!
-
-
18.08.2011 в 18:28-Как же вы это сделали? – изумленно вопрошает Тсунаеши, - Мы обыскали все здание, но не смогли найти этих документов… -Как, как… - вполголоса откликается Мукуро, - снимали штаны, и… Окончание фразы тонет в звуке взрывающегося динамита.
Финал - зачётный! Шоколадка с меня!
Мукуро ненавидел людей. Он испытывал к ним сильнейшее отвращение, ему казалось, что никто в жизни не сможет залезть в самую глубину его души. Со временем пришло осознание: а этого и не требуется. Критерии изменились. Появилась нужда в том, кто мог бы дать дельный совет, но лезть внутрь тебя со своими просьбами не стал бы, и, вроде бы знал о тебе все самое бытовое, но не требовал в ответ открыть свою душу. В моменты отчаянной ненависти, когда даже дышать можно было с трудом, когда кажется, что слезы готовы хлынуть из этой «обители человеческой души» (в народе: глаза), хотелось цедить сквозь зубы, кричать, говорить с мелодичными и мягкими оттенками, что никто сейчас не нужен, вообще никакая личность, даже те, кому кажется, что они дороги для тебя.. Вроде бы, от грязных ругательств наедине с собой становится легче, но ненадолго, потому что внутри продолжает жить это чертово желание быть нужным.
Боком ему его мизантропия вышла, боком.
Он думает о том, что цветы вокруг прекрасны, и что у них довольно идиотский запах, он думает о том, что сегодня его будут окружать интересные люди с масками на лицах и гнилью в душе, он думает о том, что город, в который они приехали, довольно необычен, и что эта необычность обусловлена кучами мусора на улицах. Да Рокудо вообще не собирается думать о плохом!
Сарказм пополам с пессимизмом - постоянное содержимое ручной клади "ходячей кучи минусов" по имени Рокудо Мукуро.
Хаято в ответ закатывает глаза, но в глазах его – улыбка. Мукуро знает, что он уже давно смирился со всеми его недостатками и теперь воспринимает их как неотъемлемую часть характера иллюзиониста.
Про потребительские отношения помнишь? Это Хаято себе "инструкцию по употреблению" разработал.
А вообще оба фика очень нравятся). Подумываю о том, чтобы распечатать и читать, когда "Мукуро/Гокудеры" хочется.
P.S. А если их захочется тебе, могу дать ссылку на несколько таких же классных фиков.
-
-
18.08.2011 в 22:09ловлю на слове (:
Про потребительские отношения помнишь?
помню, о да)
Подумываю о том, чтобы распечатать и читать, когда "Мукуро/Гокудеры" хочется.
Ого ты даже как...
P.S. А если их захочется тебе, могу дать ссылку на несколько таких же классных фиков
из всех найденных фиков мне понравился один про карты.
Я вроде все по ним читала,но ты кинь,обязательно.
-
-
20.08.2011 в 00:55Да запросто! Ты какой любишь?
Подумываю о том, чтобы распечатать и читать, когда "Мукуро/Гокудеры" хочется. Ого ты даже как.
Во-первых, мне нравится, как ты пишешь, во-вторых, это моё любимое редкое ОТП по Реборну ( пару раз попадался по нему откровенный шлак, который я бросала читать на первых же строчках). В третьих, оба эти компонента образуют чудесное сочетание, на которое мне вот абсолютно ни капельки не жалко потратить энное количество чернил и бумаги.
А что касается ссылок, то я кину тебе их в у-мыл. Про карты кстати случайно не тот, где они вдвоём в Таиланде застряли, и Мукуро ему на картах Таро гадал?
-
-
21.08.2011 в 20:31*смутилась* да не так уж и хорошо...
Тот!
-
-
22.08.2011 в 17:47Поздняк метаться
Альпенгольд х)
А с чем? Я вот с кукурузными хлопьями и арахисом люблю, а ещё - кофейный.
-
-
22.08.2011 в 19:45С хлопьями я тоже люблю. И орехами любыми
-
-
23.08.2011 в 22:49-
-
23.08.2011 в 23:54как удобнее хД